Любимой сестре
Напоминаю своей младшей сестре,
Татьяне Петровне Слепцовой,
Которой трудно было, как и мне,
В прошлой жизни суровой.
Сестрёнка, мы из одного гнезда,
В котором ютилось нас шестеро.
Жизнь была трудной тогда:
Одеть, поесть, обуть было нечего.
Ели всё, что жевалось,
Что природой-матушкой дано,
Всё, что найти удавалось,
Из колосков даже ели зерно.
В основном ели картошку:
Она нам доступна была.
Лапши давали немножко,
И капуста была иногда.
Не приходится о мясном говорить,
Редко очень было мясное.
Могли петушка зарубить
В похлёбку, но не для жарковья.
Одна пара валенок на троих,
И легендарная фуфайка.
Никак не выжить было без них,
Даже и не пытайся.
Плохо было и в нашей семье.
Домик был словно избушка:
Торчал по окна в земле,
Зимой виднелась одна лишь макушка.
Шестеро детей нас было в семье,
Двенадцать сияющих глаз.
Никогда не забыть ни тебе и ни мне,
Что для нас сделано было в тот час.
Тогда было всё колхозное,
Личное оставляли на потом.
И государство было всенародное,
И песни пели все о нём.
Денег колхоз никогда не платил,
Трудоднями он их заменял,
Поэтому народ так бедно и жил,
А кое-где едва выживал…
Трудодни в зерно превращали:
Полкило пшеницы, кило ржи
На один трудодень выдавали,
Вот год на них и живи.
Тебе шесть десятков с лишком,
Годы прошли не бездарно.
Награждена ты дочкой и сынком,
И судьбе быть должна благодарна.
Уверенно по жизни шагаешь,
Но не всё так просто даётся.
Что ждёт впереди, ты не знаешь,
Но прошлое точно уж не вернётся.
Александр Матвеев, г. Пенза.
