Вот и опять 22 июня, как 73 года назад первый день войны, выпал на воскресенье. Не один десяток лет прошел с тех пор, как мама рассказывала мне об этом дне, а память хранит ее рассказ дословно, наверное, потому, что все, связанное с Великой Отечественной, забвению не подлежит.
Мы жили тогда в совхозе "Пятилетка". Отец был бригадиром тракторной бригады. Брат Олег с друзьями - комсомольцами тоже организовали бригаду, молодежную, а его, певуна и гармониста, избрали бригадиром. Семья у нас по тем меркам была обычная, по нынешним - большая: родители, трое детей - два сына и дочь. Я, четвертая, родилась на второй год войны.
Воскресный день 22 июня 1941 года выдался ярким, солнечным, теплым. Пропылило по деревне стадо, потянулись над крышами из труб дымки: хозяйки готовили еду, пекли душистые и вкусные подовые караваи. Проснувшаяся ребятня потихоньку выползала из домов и, наскоро выпив парного молока, гуртовалась на берегу небольшого пруда. Молодежь повзрослее после работы допоздна и ночных гуляний еще отсыпалась. Из радиорепродуктора - черной тарелки на высоком столбе в центре деревни - лилась жизнерадостная музыка. Деревня встречала день отдыха после нелегкой трудовой недели.
Страшное слово "война", прозвучавшее из того же репродуктора, ударило по селу, как гром среди ясного неба. Улицы опустели и притихли. А уже к вечеру пошли по деревне прощания: собирались в военкомат первые добровольцы и призванные. Уходили гордо и весело, под переливы гармошки, потому что верили, что уходят ненадолго, что отгонят фашиста от границы - и снова домой. И только старый дед Авдей, который воевал еще на Халхин-Голе, провожая внука Сергея, сказал ему:
-Не знаю, дождусь ли тебя, сынок. Война долгой будет: видишь, сколько стран фашист под себя подмял…
-Нас не подомнет, дед,- обещал Сергей. И оказался прав: не подмял нас фашист, только Серега до Победы не дожил, пал смертью храбрых в первых же сражениях Великой Отечественной.
За пару месяцев после начала войны мужского населения "Пятилетки" здорово поубавилось, а на тракторы в бригаде моего отца сели наскоро обученные девчата и подростки. Бригадир для них был и отцом, и наставником, и учителем, и механиком. А когда порой старенький тракторишко застревал в грязи - вытаскивал его буквально своей силой, благо мужик был двух метров ростом и косая сажень в плечах. Он не раз ездил в военкомат, просил, требовал, чтобы его отправили на фронт, но ответ всякий раз был один: расти хлеб, армию кормить надо. И деревня, сама голодная, "кормила", не жаловалась, писала на фронт бодрые и ласковые письма, по ночам заливаясь вдовьими слезами над похоронками.
Вам доводилось видеть, как плачут мужчины? Большие, сильные, закаленные жизнью? Плачут скупо, молча, украдкой, и эти страшные слезы прожигают душу. Так плакал мой отец, когда его сын Олег, стрелок-радист 19 лет от роду, сгорел в подбитом фашистами самолете за несколько недель до Великой Победы.
…Первый день войны. Много лет назад мне довелось разговаривать с ветераном Великой Отечественной, телегинским жителем Леонидом Валерьяновичем Пономаревым, едва не похороненным заживо в подбитом танке.
-Ты знаешь, - говорил он,- первый день войны как-то поднял и очистил людей от всего случайного, наносного, и остались в них только сила, вера и доброта. И стал этот день нашим первым шагом к Победе…
В день памяти и скорби поклонимся великим тем годам! И великим людям!..
Мария Коновалова.
