Телефонный звонок в ночной тишине просто подбросил меня в постели.
Настолько неожиданно он прозвучал. Он почему-то ночью всегда звонит неожиданно. И почему – то пока не спишь, телефон молчит, а только заснешь – он звенит. Дежурный по части докладывал о проникновении на охраняемую техническую территорию неизвестного лица. Нарушитель был замечен часовым, который, действуя согласно Уставу гарнизонной и караульной службы, произвел два выстрела – предупредительный и в нарушителя. Однако промахнулся, и нарушитель проник на техническую территорию. Дежурный взвод, поднятый по тревоге, пока никого не обнаружил. Часть, которой я командовал, относилась к «особо режимным» со всеми вытекающими последствиями. Поэтому я, вызвав «Уазик», позвонил закрепленному за моей частью офицеру особого отдела КГБ. «Особист» со мною ехать отказался, но попросил прислать ему машину персонально, чем, конечно же, вызвал мое неудовольствие. Как же, старший лейтенант, а мнит себя... Да, с НКВД-шных времен они еще бОльшую власть забрали... Так что поехал я один, а приехав, отправил «Уазик» за «особистом».
Шел где-то второй час поисков. Дежурный взвод в который раз «прочесывал» техническую территорию. Я с часовым, через пост которого проник на охраняемый объект нарушитель, в который раз моделировали ситуацию. Там получилось вот что. Наши часовые несли службу между двух заборов – проволочного (внешнее ограждение) и глухого деревянного (внутреннее ограждение). Полоса между этими заборами достигала ширины около 25 метров. Часовой обнаружил нарушителя после того, как он преодолел внешнее заграждение из колючей проволоки. И пока он кричал положенное: «Стой, кто идет? Стой, стрелять буду!» Потом делал предупредительный выстрел вверх, потом применил оружие по нарушителю, неизвестный уже сноровисто взбирался на деревянный забор. Стрелять в сторону охраняемого объекта было запрещено.
Найти никого не можем. Нужно что-то придумать, что-то предпринять. А что? И вот в этот самый момент появляется странная группа, приближающаяся к посту. Впереди вместо помощника начальника караула шла собака. За собой на туго натянутом поводке она вела довольно неуверенно ступающего человека (здесь нет никакой стилистической ошибки – именно собака вела на поводке человека). И еще несколько человек.
Оказалось, что «особист» сразу сообразил, что стоит привлечь к разбирательству служебно-розыскную собаку (СРС), потому и не поехал со мной. Собака же была в нашем городском ОВД. Туда и отправился «особист». Но оказалось, что собаковод, или, согласно штатному расписанию, проводник СРС, неделю как не выходит на службу по причине запоя и место проведения этого запоя неизвестно. Собака же признает только его. Но, правда, у собаковода есть друг, который должен был знать его местонахождение, хотя эти сведения и замалчивает. Так вот, «особист» где-то за два часа нашел друга проводника СРС, после чего с его помощью отловил начальника собаки. В-общем, в ту странную группу, которой предводительствовала собака, входили нетрезвый проводник СРС, его приятель, «особист», помощник начальника караула и караульный. А зачем здесь оказался друг собачьего начальника? Ну, это ж очень просто. Понять, что говорит проводник СРС, не мог никто, кроме его друга, то есть он выступал в роли «переводчика» с «вроде бы русского» на русский.
Описание процесса передачи необходимой информации проводнику СРС я опускаю, потому что отобразить, как можно было что-то втолковать собаководу, не в силах. Могу только отметить талант «особиста». Так вот, вожатый отстегнул от ошейника собаки поводок, что-то сказал ей и сделал этакий жест – посыл рукой. Собака пошла по широкой дуге и вернулась к хозяину. Вожатый наклонился к собаке. И та что-то шепнула ему в ухо. Видно было, что вожатый недоволен тем, что сказала собака, и выразил ей свое недоумение и порицание. Вновь собака прошла по дуге и вернулась. На ее собачьей морде было написано недовольство бестолковостью людей, и она нехотя вновь что-то буркнула собаководу на ухо. В этот раз проводник собаки поверил ей. Он – переводчику, переводчик – «особисту», «особист» - мне...
Восстановленная картина событий выглядела так. Стоял часовой на посту. Было скучно, а, может быть, даже и страшно. И стал он себя развлекать. Оттянет затвор карабина чуть-чуть, чтобы патрон в патронник не загнать, и на спуск нажмет. И опять то же самое... И вдруг оглушительно грохнул выстрел. Часовой быстро сообразил, что к чему. И вновь нажал на спуск... И сочинил историю с нарушителем. А собака его разоблачила. Ведь бывают такие собаки...
А насчет того, что собака была говорящая, так сам видел. Проводник же ей ухо подставлял! Значит – слушал!
Валерий Варламов.
